Валентина Матвиенко: До войны слова «блокадник» не было в русском языке

Говорит Ленинград!

— Валентина Ивановна, мы хорошо знаем о многих добрых делах, которые по вашей инициативе были осуществлены, особенно в период губернаторства, для перенёсших блокаду граждан России. Часто казалось, что для вас это не служебный долг, а дорогое душевное дело.- Я бы не отделяла одно от другого. Душа требовала, а статус губернатора позволял последовательно расширять заботу о блокадниках. И в пенсионном обеспечении, и предоставлении жилья, и в реализации многочисленных акций общественного признания.Я счастлива тем, что, когда я возглавляла город, нам удалось восстановить, я считаю, справедливость и реализовать инициативу о выплате блокадникам второй, дополнительной, пенсии. Это был один из первых вопросов, который поставили передо мной на встрече блокадники, когда я стала губернатором. Таким образом, мы уравняли тех, кто жил и трудился в тылу, и участников сражений. Идею с самого начала очень чётко и аргументированно поддержал президент. Это было крайне важно.

Как важно и то, что в эти годы мы смогли обеспечить отдельными квартирами нуждающихся в улучшении условий ветеранов Великой Отечественной войны и блокадников, включая тех, кто проживал в коммуналках. Я помню, что только в год 65-летия Победы им было предоставлено 10 тысяч квартир.Мы смогли и крупные предприятия подключить — я имею в виду программу социально ответственного бизнеса «Долг», — чтобы они помогали тем, кто прошёл через страшную блокаду, тем, кто выстоял, кто прорвал кольцо, кто защитил наш Ленинград. Я знаю, насколько высоко оценили, как горячо, искренне приняли эту помощь блокадники, видя, чувствуя в ней не только материальную, но и морально-нравственную сторону поддержки.Были и другие проекты и инициативы.Я помню, что в то время у всех в городе уже было абсолютно искренне понимание того, что помощь блокадникам должна быть. Всем. Именно тогда нам удался очень существенный объединительный этический сдвиг: мы научили людей не делить тех, кто прошёл через это чудовищное испытание на, как мы тогда говорили, «блокадников» и «блокадников». Сколько бы человек ни провёл в Ленинграде, как бы себя ни проявил, он, безусловно, заслуживает максимального участия и оставлять его без поддержки — безнравственно.Читайте также:

• «Полковушку» с Невского пятачка передали в музей истории битвы за Ленинград

• Валентина Матвиенко: Наш народ никто не может поставить на колени

Для меня со студенческих лет блокадники были людьми особого рода. Твёрдый характер сочетался в них со скромностью, привычка к трудностям с широтой души и неизменной доброжелательностью. Их нравственные качества и привычки подчас имеют уникальный характер. Например, блокадники никогда не выбрасывали черствый хлеб — это правило носило для них святой, сакральный по смыслу характер.Я часто встречаюсь с блокадниками сегодня. И на официальных мероприятиях, и за дружескими чаепитиями. Несмотря на возраст и перенесённые тяготы, они устремлены в будущее, болеют за то, что происходит в стране, радуются успехам и критикуют недостатки. Дай бог всем здоровья и долгих лет!- В последние годы появились расхожие суждения о том, что лучше было сдать Ленинград фашистам, мол, тогда жертв было бы меньше. Я знаю ваше отношение к таким рассуждениям, но голоса такие не смолкают.- Да, мелькают в Интернете рассуждения таких горе-«стратегов». Не знаю, чего в них больше — дремучего невежества или крайнего цинизма. Ведь Ленинград по планам Гитлера после взятия подлежал полному уничтожению.Точный и резкий ответ дал таким нравственным калекам недавно Владимир Владимирович Путин, сын фронтовика, раненного на Невском пятачке: "Мы никогда не должны позволить каким-нибудь болтунам говорить: а зачем было бороться за Ленинград, его можно было бы сдать. Но тогда вас бы не было — тех, кто говорит об этом сегодня«.В последнее время мне часто вспоминаются слова Аристотеля: «Когда забывают войну, начинается новая. Память — главный враг войны». Хранить священную память о героизме наших отцов и дедов — это не только наш благодарный долг, но и стремление сохранить то, что они нам оставили, — мирное небо над Россией.