В Вашингтоне настроены расширять своё влияние в мире, поэтому США пока не готовы обсуждать предложение России о запрете на вхождение в состав НАТО новых стран. Однако и воевать за это американцы не хотят. Такую точку зрения высказал «Парламентской газете» вице-спикер Совета Федерации, Константин Косачев, подводя промежуточные итоги завершившихся в Женеве 10 января российско-американских переговоров.- Константин Иосифович, глава российской делегации на переговорах, замглавы МИД России Сергей Рябков сообщил, что «разговор был сложным, долгим, очень профессиональным, глубоким, конкретным, без попыток что-то приукрасить, обойти острые углы». На ваш взгляд, каков главный итог встречи в Женеве?- Переговоры шли долго, практически весь день 10 января. И это можно считать хорошим сигналом — значит, сторонам удалось предметно обсудить пункты повестки. С другой стороны, соглашусь с той точкой зрения, что ситуация по ключевым вопросам безопасности, вынесенных на переговоры в Женеве, пока что не прояснилась. Подозреваю, что так будет и после консультаций с НАТО и ОБСЕ (соответственно 12 и 13 января — прим. ред.). Вместе с тем, в комплексе эту стадию, которая включает в себя три указанные выше встречи, можно считать первым, но явно не последним раундом переговоров между Россией и США.Говоря о необходимости правовых гарантий по вопросам безопасности, мы исходим из того, что времени в обрез — нынешняя ситуация в мире чревата конфликтами. И пусть эти конфликты не санкционированные — от этого они не становятся менее опасными. Поэтому чем быстрее мы с США достигнем договоренностей о взаимных гарантиях безопасности, тем в большей безопасности мы будем себя ощущать.- Среди предложений Москвы, вынесенных на переговоры в Женеве — получение правовых гарантий нерасширения НАТО, неразмещения у российских рубежей соответствующих ударных вооружений, а также пункт, по которому в НАТО должны, по сути, отказаться от материального освоения территории государств, вступивших в альянс после 1997 года. Как можно, на ваш взгляд, охарактеризовать реакцию официальных представителей Вашингтона на эти предложения?- Мы можем констатировать, что они с порога не отвергнуты. Да, мы фиксируем нежелание оппонентов обсуждать некие элементы российских предложений, хотя мы как раз считаем их комплексными. Это, пожалуй, главное противоречие на сегодня. Думаю, надо сконцентрироваться на том, что стороны сегодня готовы обсуждать. И постепенно сужать поле тех вопросов, по которым стороны не готовы пока говорить друг с другом. Это и есть задача переговоров.В целом, после встречи в Женеве, сохраняю осторожный оптимизм — вижу, что переговоры 10 января были не безрезультатными, что они имели смысл.- Что именно американцы сегодня не готовы обсуждать из предложений России?- Во-первых, эмбарго на расширение НАТО и отказ каким-либо новым странам вступать в альянс. Думаю, что они также не готовы возвращаться к ситуации 1997 года, которая не предполагает размещения вооруженных сил на территории новых членов НАТО — речь идет, например, о таких странах, как Польша или Румыния.Американцы совершенно точно настроены на то, чтобы расширять границы своего влияния в мире, а наиболее инициативный способ — расширение состава НАТО. Это стратегия США, которая, подозреваю, не изменится ни при каких обстоятельствах. Потому что это и есть путь Америки к однополярному миру. И данная цель не снимается Штатами с повестки дня. Но преследуя её, американцы не готовы за такую цель воевать, они готовы ради этого таскать каштаны из огня чужими руками. Это и есть «красные линии», которые в США не хотят переступать. Например, они не станут воевать за Украину, как в свое время не стали воевать за Грузию во время конфликта с Абхазией и Южной Осетией в 2008 году.- А Россия готова воевать за достижение своих целей?- Так вопрос не стоит. Россия совершенно точно не стремится к войне. Да, мы готовы содействовать решению проблем между государствами — как это было, скажем. в той же Грузии в 2008 году. При этом мы отрицаем военный путь их решения. И в этом, кстати, принципиальное отличие нашей позиции от позиции официального Киева, Тбилиси и, частично, Кишинева.
