От Иоганна Кеплера до Жореса Алферова

Старше Академии наук

Санкт-Петербургский филиал, а до 1963 года — Архив Академии наук в разных наименованиях с учетом исторической эпохи — это хранилище полумиллиона единиц уникальных документов. Условно их можно разделить на две группы: первая — исторические документы правителей Российской империи и руководителей СССР, относящиеся к науке, вторая — научно-организационная документация и труды научных сообществ, учреждений и отдельных ученых. Эти материалы ежегодно просят предоставить специалисты из 60 стран мира.Интересно, что Архив появился раньше Академии, он старше ее на 17 лет и хранит документы о создании самой научной организации и ее самых первых учреждений — Библиотеки, Кунсткамеры и Ботанического института — там хранят свидетельства об их деятельности с доакадемической эпохи, с конца XVII века.В 1703 году Петр I основал Санкт-Петербург. И сразу создал канцелярии по ряду направлений с функциями правительственных учреждений. В 1706 году в новой столице России открылась Главная аптека, а при ней с 1707 года — особая Аптекарская канцелярия, которой руководил лейб-медик Петра Великого. Научные труды того периода и оживленная переписка Аптекарской канцелярии с иностранными специалистами, учеными и коллекционерами начиная с 1705 года легли в основу Архива Аптекарской канцелярии. Поэтому 1707 год считают датой основания Архива.С тех пор учреждение несколько раз переименовывали, но оно всегда было архивом Академии наук — в этом статусе оно просуществовало дольше всего, с 1724 до 1963 года, когда стало лишь Ленинградским отделением, а затем Санкт-Петербургским филиалом. За более чем три века, пережив обе мировые войны, Архив смог сохранить уникальные подтверждения исторических событий и открытий.

Почерк астронома XV века

Архив гордится многими историческими сокровищами. Один из раритетов — фонд великого немецкого астронома Иоганна Кеплера, который жил в 1571–1630 годы. Его бумаги приобрели для Академии наук по решению императрицы Екатерины Великой в 1773 году за ювелирные украшения стоимостью две тысячи рублей, что по тем временам было целым состоянием. Кстати, против покупки были и некоторые академики, в том числе всемирно известный математик Леонард Эйлер, посчитавший, что 18-томный архив Кеплера представляет собой лишь наброски незаконченных работ.Так, весьма загадочно выглядит один из листов его труда «Гиппарх» примерно 1608 года «Об истинном эксцентриситете Луны в сигизиях». Переведя с латыни, можно проникнуть в логические размышления автора: «...Освещение Земли с обеих сторон одинаково, и нет причины, которая заставила бы Луну убегать от Земли, а не приближаться к ней, отчего одна и та же сторона то удаляется от Земли, то следует за ней. Действительно, эта первая магнитная сила, прилагаясь разными своими сторонами, головой и хвостом к различным областям освещения в разные моменты времени по-разному, наполняет их одинаково...»

Как видели будущее Петербурга в первые годы его существования, можно понять, изучив «Генеральный чертеж Санктъпитербурха» Жана Батиста Александра Леблона 1717 года, прорисованного акварелью. Интересно, что Петр I этот проект не утвердил. Но мы можем представить, как задумывал застройку Северной столицы один из французских архитекторов, приглашенных на русскую службу. Город представлен в виде неприступной крепости, причем его центральной частью был бы Васильевский остров.

А насколько неразборчив был почерк Петра Великого можно понять, только взглянув на его письмо от 8 августа 1718 года главе Тайной канцелярии Петру Толстому о проведении следствия над проворовавшимися служащими Ревельского порта, составленного на корабле у мыса Гангут.

Сквозь ровные строчки письма Исаака Ньютона, написанные на латыни, можно почувствовать его настроение в тот момент, когда он сообщал 25 октября 1714 года первому губернатору Петербурга Александру Меншикову о его единогласном избрании членом Лондонского Королевского общества.

Можно насладиться изящными вензелями письма Иммануила Канта к Леонарду Эйлеру, в котором он 23 августа 1749 года просит отрецензировать его работу о «живой силе».

Или резкими штрихами почерка Михаила Ломоносова в адресованном генерал-адъютанту императрицы Елизаветы Петровны Ивану Шувалову письме с изложением мнения об учреждении Московского университета от лета 1754 года.

Одной из лучших работ миниатюристов середины XVIII века считается дарственная грамота, выданная императрицей Елизаветой Петровной Михаилу Ломоносову в сентябре 1756 года на владение землей в Копорском уезде при деревне Усть-Рудице. Там, как известно, ученый построил фабрику по производству цветного стекла.

Еще одно сокровище — бронзовый ларец, изготовленный в 1776 для хранения подлинной рукописи 1767 года «Наказа императрицы Екатерины II, данного Комиссии по составлению проекта нового Уложения (свода законов)», как и сама рукопись, написанная рукой императрицы на французском языке, в красном сафьяновом переплете.Над крышкой ларца возвышается ковчег, его венчает статуя Екатерины Великой в виде богини Минервы. Императрица одной рукой держит рог изобилия, другой касается книги законов.

Хранятся в Архиве и более современные документы. Например, собственноручно написанное письмо Генерального секретаря ЦК ВКП(б) Иосифа Сталина от 5 декабря 1932 года востоковеду, создателю Отдела Востока, впоследствии директору Эрмитажа Иосифу Орбели о распродажах экспонатов богатейшего музея мира с обещанием более «не трогать» сектор Востока музея экспортными органами Наркомвнешторга.«Уважаемый г-н Орбели! Письмо Ваше от 25/х получил. Проверка показала, что заявки Антиквариата не обоснованы... Думаю, что можно считать вопрос исчерпанным», — гласит письмо.

Долгий путь

Все уникальные документы хранились хотя и в исторической части города на Васильевском острове, в непосредственной близости от Кунсткамеры, но в неподобающих условиях. К середине XX века стало очевидно, что раритеты, пережившие столетия, эвакуации, причем не только Гражданской и Великой Отечественной, но и Отечественной войны 1812 года, далее не могут хранится в условиях устаревшей инфраструктуры. Несмотря на постепенные расширения площадей, к осени 2021 года фонды архива находились в девяти зданиях и помещениях на Стрелке Васильевского острова и в Коломягах.Как рассказала директор Санкт-Петербургского филиала Архива, член-корреспондент РАН Ирина Тункина, уже в 1950-х годах архив перестал принимать новые фонды просто из-за отсутствия места. Вопрос к партийному руководству Ленинграда о необходимости строительства нового здания поставили еще в 1970 году, но дело не двигалось с мертвой точки. К нему вернулись в начале нулевых годов XXI века, когда Тункина возглавила филиал и поставила себе первой и главной целью добиться строительства нового здания для хранения свидетельств истории Российского государства, становления мировой и российской фундаментальной науки.Жорес Алферов, который тогда был председателем Санкт-Петербургского научного центра и вице-президентом РАН, подключился к решению задачи. Ставшая в 2003 году губернатором Петербурга Валентина Матвиенко обратила внимание президента Владимира Путина на необходимость реализации проекта. В итоге в 2012 году в Федеральную адресную инвестиционную программу включили проектирование и строительство нового здания архива.На его возведение потребовалось еще восемь лет и 2,56 миллиарда рублей. С виду невысокий комплекс, который разместился в районе бывших Бадаевских складов на Киевской улице, на самом деле — восьмиэтажное архивохранилище площадью более 18 тысяч квадратных метров. Такой «бункер», оснащенный по последнему слову техники, способен веками хранить свидетельства истории Российского государства.Переездом занялись в конце 2021 года, а летом Валентина Матвиенко участвовала в его торжественном открытии: "Наконец все трудности преодолены, и детище Петра Великого обретает свой новый дом — самое современное специализированное архивное здание в Российской Федерации".Читайте также:

• Поисковикам просят дать доступ к персональным данным

По ее мнению, это большое знаковое событие не только для всей российской науки, но и для Петербурга, который всегда был не только культурной столицей, но и крупнейшим научным центром России.Матвиенко обратила внимание на то, что проект выполнен по самым высоким стандартам, с использованием лучших технологий архивного дела. "Открытие нового здания — это продолжение многовековой истории архива Академии наук в Санкт-Петербурге. Основанный еще в петровские времена, он без потерь пережил мировые войны и революции, блокаду Ленинграда, эвакуацию и реэвакуацию уникальных документов«.Замглавы Минобрнауки Елена Дружинина обратила внимание на то, что тема сохранения исторической правды по всем проектам Министерства сегодня проходит красной линией. И огромное значение в этом процессе играют российские специалисты, которые сохранили и обеспечивают доступ к важным архивным материалам.«Новое здание — это целый дом исторической памяти, в котором мы приходим к пониманию состояния тех, кто без остатка отдавал свои силы в сложные исторические периоды, сохраняя при этом, порой в нечеловеческих условиях, внутренний нравственный стержень. Сохранение прошлого, обеспечение его открытости и доступности — важнейшая миссия Минобрнауки», — сказала Дружинина.

В будущее

Новое здание рассчитано на 2,3 миллиона единиц хранения, так как архив не комплектовался почти сотню лет. Новоселье, как рассказала Ирина Тункина, это не финиш, а только начало большого пути. Впереди предстоит еще много работы по комплектованию документов, разбору, научному описанию, оцифровке перевезенных и вновь получаемых фондов. Необходимо освоить новейшую инфраструктуру начала XXI века, однако в штате учреждения по-прежнему 21 научный сотрудник, 5 лаборантов и 4 реставратора, в том числе только пять хранителей — то есть людей, имеющих доступ в хранилища. Такими силами описать, оформить, оцифровать и ввести в научный оборот море документов невозможно.«Новое здание дает уникальные возможности для научного изучения документов и исследовательской работы. Но у петербургского, первого научного и крупнейшего государственного ведомственного архива страны сегодня нет статуса юридического лица. Это негативно сказывается на возможностях развития его деятельности, так как финансирование осуществляется по остаточному принципу: на обслуживание нового здания, реставрацию и консервацию документов, создание страхового фонда и оцифровку особо ценных и уникальных документов, систем хранения данных и защиты информации средства не выделяются с 1993 года. Хранилище мирового научного значения, Архив Академии наук в Санкт-Петербурге не может быть филиалом, поскольку не способен в таком статусе выполнять даже уставные задачи. Штат тоже необходимо расширять», — считает Ирина Тункина.По ее словам, филиал уникален тем, что представляет основную источниковую базу трудов по истории мировой науки и многих направлений исследований. «Только на документальной базе можно создать труды по истории РАН, 300-летие которой мы будем отмечать в 2024 году. Специфика хранящихся в архиве документов подразумевает работу с ними не просто архивистов, но и профессиональных историков с соответствующими знаниями иностранных языков, включая „мертвые“, а также специалистов в области палеографии, источниковедения и археографии. Наши фонды, собранные и сохраненные трудами российских ученых на протяжении трех веков, сравнимы лишь с двумя-тремя аналогичными собраниями в мире. В современных реалиях Россия не потеряет собственную науку, только если она сможет сохранить научные архивы, адекватно их описать, оцифровать и использовать гигантский объем накопленной веками научной информации», — убеждена директор архива.По мнению Туникиной, нужно сформировать попечительский совет архива для привлечения внебюджетных средств и популяризации хранящихся в нем сокровищ. И это, возможно, разрешит многие проблемы его деятельности.