Можно ли пить морскую воду?

Если мы поступим сообразно логике и в первую очередь обратим свой вопрос к ближайшим своим родичам — морским млекопитающим, нас постигнет разочарование. Секрет у них нехитрый: они просто не пьют. Морские млекопитающие добывают воду тем же способом, что и млекопитающие пустынь: делают воду сами. При сгорании жиров и углеводов в качестве одного из продуктов реакции образуется вода. Она и заменяет тот глоток, которого не досталось киту и верблюду. Жир спасает от холода, в нем же спасение от жажды. Вот почему так богаты жиром и киты, обитатели полярных вод, и верблюды, обитатели знойных пустынь. Верблюд запасает «воду» в горбах, среднеазиатские овцы — в жирном своем курдюке. Если в горбе 120 кг жира, то при полном окислении из него получится 120 литров воды и еще миллион калорий энергии — не так мало. Окисляется жир в процессе метаболизма, то есть обмена веществ, поэтому воду, добытую таким способом, зовут «метаболической». Верблюд длительно выживает без воды не потому, что он, как иногда думают, «воду в животе носит», а потому что он запасается жиром впрок. 

Совсем не пить даже верблюд не может, иногда ему необходимо нарушить сухой закон, напиться. Но есть в пустыне животные, которые никогда не пьют и даже сочной влажной пищи не едят — обходятся одной метаболической водой. Таковы некоторые грызуны. Трудно им приходится. Днем отсиживаются в норах, чтобы не нагреться — потовых железок у них нет совсем. Кал предельно сухой, моча предельно густая. Даже нос у этих зверьков вытянут, чтобы поменьше воды испарять при выдохе: проходя по длинному носу, воздух немного успевает охладиться, и пар частично оседает на стенках носовой полости. Здесь уже воду считают не на глотки и даже не на капли. Пар на учете! Вот кто, оказывается, у кита товарищи по несчастью — обитатели пустынь. Кит не пьет, как и они. Выходит, что непригодна морская вода для питья? Пригодна!

И все же поиски физиологов были вознаграждены. Можно пить морскую воду! Был проделан опыт: взяли баклана и влили ему в желудок морской воды. Что получится? Баклан сидел, потряхивал головой, вид у него был не особенно недовольный. А зачем он головой-то трясет? Заметили: у него из ноздрей течет какая-то жидкость. Он дергает головой и капельку с клюва сбрасывает. Когда жидкость исследовали, оказалось, что это крепкий раствор соли. Баклан каким-то способом отделял соль от выпитой воды и выбрасывал ее из организма! Исследования показали, что у морских птиц и пресмыкающихся есть великолепный орган — солевая железа. Это самая настоящая опреснительная установка, очень эффективная. Когда такое животное напьется морской воды, она всасывается в кровь, кровь бежит ко всем органам, в том числе и к солевой железе, и в этой железе опресняется, из нее изгоняется хлористый натрий — поваренная соль. Опреснение идет до тех пор, пока не установится исходная, нормальная соленость крови. Получается все равно, что пить пресную воду.

Солевые железы расположены на голове. Их протоки обычно попадают в полость носа. Только у черепах жидкость вытекает возле глаз, и когда железа работает, кажется, что черепаха плачет. Наконец-то стало понятно, почему льют слезы морские черепахи, выходя на берёг откладывать яйца. Все сказочные толкования пришлось оставить детям. Ничего черепахам не больно, ничего им не горько, ни о каких ужасах они не думают. Просто у них работает опреснительное устройство.

Возникает вопрос: почему у морских птиц и черепах есть клетки-опреснители, а у нас, людей, — нет? Есть у нас такие клетки, вот ведь что забавно!

Прекрасные опреснители, умеющие перекачивать соль против градиента концентрации. Вся беда в том, что у нас они не тем концом повернуты в крови! Чтобы можно было пить морскую воду, опреснители должны гнать соль из крови, а они у нас нагнетают соль в кровь.

Конечно, назвать это бедой можно только в шутку. Это не беда наша, а спасение, иначе бы мы не могли пить пресную воду. А пить одну морскую воду вряд ли бы мы с вами согласились! 

Физиологи легко решают  на бумаге  проблему биологических опреснителей морской воды. Но на практике до решения этой задачи еще далеко.